Медицинский труэнтизм как важная проблема культуры и развития общества

Май 2016

«Майские» врачи-труэнты от проф. А.П.Зильбера

Майских врачей-труэнтов столь много, что по их описанию можно было бы создать увесистую книжку. Однако в соответствии с общим порядком я помещаю лишь 4 – двух отечественных и двух зарубежных. Да и в этой выборке возможна путаница – судите сами.

* * *

Михаил Афанасьевич Булгаков (1891–1940) открывает майский парад врачей-труэнтов, потому что он родился 3 (15) мая 1891 г. в Киеве. Окончил медицинский факультет Киевского университета Св. Владимира с отличием, продолжив семейную традицию: оба его дяди были знаменитыми врачами (один из них – Михаил Михайлович Булгаков – личным врачом патриарха Тихона). Доктор М.А.Булгаков работал врачом в прифронтовой зоне I Мировой войны, а затем был уездным врачом в Смоленской губернии. В годы революции и гражданской войны врачевал в разных армиях – красных, белых, казачьих, цвет которых не так просто определить. Его писательство ограничивалось

поначалу социальными статьями в газетах и драматургическими пробами. С 1921 г. М.А.Булгаков – врач-венеролог и одновременно фельетонист в разных журналах и газетах, включая медицинские. Единственное серьёзное произведение тех лет – это личный дневник, который, конечно же, попал на Лубянку (ВЧК). Сам доктор Булгаков уцелел, но свой дневник после контактов с Лубянкой он сжёг. Впоследствии тот был восстановлен по копии, сделанной на Лубянке.

С 1926 г. в различных театрах, включая МХАТ, с успехом идёт его пьеса «Дни Турбиных» и гоголевские «Мёртвые души» по его инсценировке. Но «Театральный роман» («Записки покойника»), «Кабала святош» («Мольер»), «Минин и Пожарский», «Рашель», «Батум» М.А.Булгакова не ставились или запрещались сразу после первого представления.

У него с детства были больные почки, которые и привели к смерти. Хорошо, что он успел продиктовать своей жене (героиня «Мастера и Маргариты») этот последний роман, прежде чем умер от почечной недостаточности.

Фактически это были два романа, их можно было читать и по отдельности, и вместе. О своей жизни он написал в «Записках юного врача», о смерти – творческой и физической – в последнем романе.

Он похоронен на Новодевичьем кладбище, и по просьбе Е.С. Булгаковой над его могилой установили надгробие с места прежнего захоронения Н.В. Гоголя в Даниловом монастыре.

* * *

Иван (Мамиа, Мамия) Дмитриевич Орахелашвили (1881–1937) родился 29 мая 1881 г. в Грузии в дворянской семье. Учился на медфаке Харьковского университета, а потом в Военно-медицинской академии Петербурга, которую закончил в звании врача в 1908 г. Ещё в Харькове он, потомственный грузинский дворянин, заразился политической лихорадкой, которая продолжалась и в Петербурге. Участвовал в революции 1905–1907 гг., неоднократно арестовывался полицией, начиная с харьковских времён. Будучи дворянином и владея иностранными языками, бывал в Париже и Женеве, где общался со многими политэмигрантами из России, включая В.И. Ульянова (Ленина).

Работал врачом в Закаспийской области России. В 1914–1917 гг. – военврач в I Мировой войне. После Октябрьского переворота – партийный и государственный деятель РСДРП(б), председатель Совета рабочих и солдатских депутатов во Владикавказе, и – как и положено – глава комитета РСДРП(б). До 1920 г. председатель ЦК КП Грузии и член Кавказского бюро ЦК РКП(б).

В 1921 г. в Грузии победила власть большевиков, и с 1921 по 1925 гг. И.Д. Орахелашвили председатель Ревкома и секретарь ЦК КП(б) Грузии. В 1923–1925 гг. он зам. председателя СНК СССР. До 1937 г. И.Д. Орахелашвили занимает ответственные посты в газетах «Заря Востока», «Правда», зам. директора Института марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б).

В ходе расправы Сталина со старыми большевиками в 1937–38 гг. он не мог не пострадать: был уволен со всех постов, посажен, подвергался пыткам, был расстрелян, но реабилитирован в 1955 г. Сходной была и судьба его семьи.

* * *

Nicolaus Zwetnow (Николай Николаевич Цветнов, 1929–2016) родился 28 мая 1929 г. в семье донских казаков. Его отец Николай Александрович Цветнов до 1920 г. воевал в казачьей армии, руководимой А.Деникиным, а потом П.Врангелем. В 1920 г. с последними кораблями бывшие российские интеллигенты уехали в Турцию, скитались в Стамбуле, Праге, Берлине, где и родился Н.Н. Цветнов. Его отец, бывший казачий офицер, создал эмигрантский театр «Арлекин» с собственным оркестром. Один из музыкантов научил сына хозяина играть на балалайке, которой он увлёкся настолько, что стал всемирно известен как виртуоз-балалаечник.

С детства он получил соответствующее образование, в том числе лингвистическое, музыкальное и спортивное. Когда к власти пришли фашисты, семья снова бежала – теперь уже в Стокгольм. Там, в Каролинском медицинском институте, Николай Цветнов стал доктором медицины. Я уже был труэнтологом и знал, что бывший россиянин Nikolaus Zwetnow, врач и музыкант редкого профиля, даёт концерты для балалайки с симфоническим оркестром, и музыку для этого редкого сочетания пишут немногие композиторы специально для него.

В 1976 г. я победил на международном конкурсе для чтения «Torsten Gordh Lecture» (об этом будет во II томе «Врачей-труэнтов»), и мне предстояла поездка в Стокгольм для чтения этой лекции, читаемой через каждые два года. Одной из целей моего визита в Стокгольм было разыскать там редкого даже для моей уже довольно обширной коллекции (свыше двух тысяч досье) шведского врача-труэнта. После лекции «Постуральные осложнения в медицине критических состояний» и ответа на многочисленные вопросы слушателей я вышел во двор Каролинского медицинского института, где ко мне подошли два шведа, один из которых стал задавать вопросы по нейрофизиологии мозга. Разговор шёл на английском и продолжался около получаса, пока я не спросил шведа,

почему он задаёт мне вопросы по проблемам, которых в лекции я не касался. «Швед» перешёл на интеллигентнейший русский язык и представился Николаем Цветновым, руководителем нейрохирургического отделения Каролинской больницы. Он объяснил свой интерес тем, что я первый советский врач, которого он видит и слышит, и ему было интересно, кого прислали в Стокгольм – специалиста или кагебешника, выучившего текст сложной лекции. Я, в свою очередь, обрадовал его, что знаю о нём не только, как о неврологе и нейрохирурге, но и музыканте редкого профиля – балалайка с симфоническим оркестром, а также полиглоте, свободно владеющим десятком европейских языков и арабским (лейб-медик иракских диктаторов).

Знакомство было очень плодотворным, по крайней мере, для меня. Мы были у него дома, он познакомил меня с мамой из рода грузинских князей Мачабели. Я увидел в доме множество спортивных трофеев, и Николай Николаевич сообщил мне, что является серебряным призёром Олимпиады в Токио (1964 г.), и его профиль – стрельба из пистолета, а золото у него отстрелил какой-то спортсмен из Исландии. В 1959 г. он был в команде норвежских стрелков, которые стали чемпионами мира, чем очень гордился.

Николай Николаевич был знаком с королём Швеции Карлом XVI Густавом. На вручение Нобелевских премий россиянам король Швеции приглашал исполнять положенную по ритуалу национальную музыку только профессора Н.Н. Цветнова, поскольку что может быть ближе русскому менталитету, чем балалайка!

С гордостью могу сообщить, что в 2003 г. очередной 40-й Ежегодный «Зильберятник» открывал своей балалайкой врач-труэнт, профессор медицинского факультета Университета Осло, лейб-медик премьер-министра Норвегии врача-труэнта Гро Харлем Брундтланд Николай Николаевич Цветнов. Он не только в совершенстве владел балалайкой, но и был блестящим пианистом, что могут подтвердить не только я и мои гости, но и мой старенький «Август Фёрстер», которому ранее за два века его жизни никогда не приходилось отдаваться пианистам такого класса. 

В этом, 2016 г., 18 января, Николай Николаевич Цветнов скончался, прожив 86 лет, и с ним ушла целая эпоха российских интеллигентов-невозвращенцев начала прошлого века.

* * *

Роберт Уоринг Дарвин (R. W. Darwin, 1766–1848) родился 30 мая 1766 г. в семье выдающегося врача-труэнта Эразма Дарвина (E. Darwin), который был не только замечательным врачом-практиком, но и исследователем-натуралистом, поэтом, социологом и пр. Роберт жил в ореоле славы отца, и, естественно, поступил в медицинскую школу Эдинбургского университета. Здесь ему повезло во второй раз: в годы учёбы он жил в одном доме с другим известным врачом-труэнтом – Джозефом Блэком (1728–1799), который в Эдинбургском университете заведовал кафедрой химии и дал миру много открытий: например, что воздух – это смесь газов. Джозеф Блэк также открыл углекислый газ  и магний – это всё его вклады в науку. Он, кстати, был наставником изобретателя паровой машины Джеймса Уатта.

Что оставалось бедному студенту Роберту Дарвину, как не стать доктором медицины, да при этом ещё и врачом-труэнтом и успешно продолжить их производство на земле! Чтобы больше не отвлекаться от его собственного труэнтизма, упомяну, что его сын – Чарльз Дарвин, который, хотя и не был врачом, но заложил основы эволюционного дарвинизма, а двоюродный брат Чарльза (сын сестры Роберта Дарвина) – Фрэнсис Гальтон был настоящим врачом-труэнтом. На нём  клейма ставить некуда, чтобы описать всё, что Ф. Гальтон сделал как врач-труэнт.

 Роберт Дарвин, получив свой диплом в 1785 г., стал практиковать медицину в г. Шрусбери, где прожил всю жизнь, наплодил 6 детей и там же и скончался. Из его труэнтских работ следует отметить учение о послеобразе, положившем начало понятию об иллюзиях. Этот несомненный вклад Роберта Дарвина дал кусок хлеба множеству психоневрологов (с медицинским дипломом и без).

Получив богатое приданное, Роберт Дарвин удачно поместил деньги в строительство и модернизацию дорог и стал известным финансистом, о чём свидетельствуют его портреты: его тело не влезает в рамки портрета, а специальный лакей должен был проверять прочность половиц в незнакомом доме, куда он собирался войти, в том числе, и при врачебных визитах.